"Усадьбе. Джаз" настолько везёт с погодой, что по закону сохранения где-то наверняка есть несчастный джазовый фестиваль, которому год за годом достаются все невостребованные дожди, ураганы и слякоть. В прошлом году после многодневных проливных ливней солнце выглянуло именно в субботу, в первый день третьего фестиваля "Усадьба. Джаз". В этом - ровно с рассветными лучами солнца в субботнее утро закончились все сюрпризы штормового предупреждения, с которым, казалось бы, пришёл конец беспрецедентной майской жаре. "Усадьба. Джаз" опять началась под голубым небом, на "Усадьбу" опять не упало ни капли дождя, а если с палаток с атрибутикой и сдувало временами воздушных змеев или разноцветные парики - то это, пожалуй, только добавляло веселья аудитории.
Четвертый фестиваль стал международным, что, как ни крути, можно только приветствовать. Изначально запланированный как джазовый, но исключительно российский (вернее, пост-советский), он уже своим гигантским размахом сразу внушал подозрение, что рано или поздно отечественные звёзды, способные в этом размахе не теряться, элементарно кончатся. А превращаться ещё в одно место ежегодного выступления Георгия Гараняна фестиваль такого уровня попросту не имеет права. Поэтому новообретённая международность "Усадьбы.Джаза" - решение естественное, правильное и прогрессивное. В конце концов, плотность на нём иностранцев пока ещё очень далека от того, чтобы российские музыканты могли говорить "понаехали тут", а иностранные хэдлайнеры, как ни крути, имеют что сказать потенциальным отечественным "обиженным". Чтобы обижаться, что тебя оттёр Маркус Миллер (Marcus Miller), надо как минимум иметь такое же имя, как Маркус Миллер - а этим в бывшем СССР могут похвастаться, мягко говоря, немногие.
Итак, два дня музыки. Джазом её называть, правда, не нужно. Джаза как такового, и даже джаза в виде его радикальных пограничных проявлений, на фестивале было в лучшем случае пятьдесят процентов. Нельзя не вспомнить в этой связи слова лидера "Арсенала" Алексея Козлова, сказанные об "Усадьбе": "Я приветствую такие фестивали, как City Jazz или "Усадьба.Джаз", где организаторы - девочки, ничего в джазе не понимающие (слава богу) и открытые всему, что может принести успех". Алексей Семёнович, правда, немного лукавил, имея в виду, что на этих фестивалях благодаря "ничего-не-пониманию" появился его собственный бескомпромиссный (разумеется) состав, а само это "ничего-не-понимание" хорошо именно потому, что у организаторов нет штампованных представлений и они могут взять даже, опять-таки, его собственный бескомпромиссный (разумеется) состав. Но в его словах, если очистить их от отеческого "девочки" (дай бог, чтобы побольше было в стране "девочек", способных привезти на open-air Маркуса Миллера!), есть зерно истины: организаторы и правда уже поняли с отчетливостью, что джаз как таковой, компромиссный ли он, бескомпромиссный ли, классический ли, радикальный ли - это не тот продукт, который может собрать аудиторию, конкурирующую по численности с аудиторией пивных рок-фестивалей. Этот джаз должен быть, но он должен быть подкреплён и разбавлен тем, что приведёт в роскошную подмосковную усадьбу и желающую оттянуться молодёжь, и солидные бизнес-пары, стремящиеся к сервису на свежем воздухе, и обалдевающих в центре столицы от жары иностранцев, которым Маркус Миллер не в диковинку, но и группа "Звери" совершенно не нужна.
И эта задача выполнена. Площадка "Аристократ", ограниченная колоннадами Парадного дворца, предназначена именно для ценителей джаза, не требующего пояснений и уточнений. Великолепный и нестареющий гитарист Алексей Кузнецов в проекте со своим младшим коллегой и почитателем Ильдаром Казахановым из Петербурга, признанный мэтр Давид Голощёкин, вездесущий трубач Валерий Пономарёв (на сей раз в проекте с вокалисткой Шэйрини Вэйд (Charenee Wade), оркестр Олега Лундстрема, молодой, но более чем достойный такой компании пианист Евгений Лебедев, группа Мирайф и вокалистка Мариам - вся эта "отечественная компания" сделает честь любому российскому фестивалю и вне всякого сомнения способна привлечь понимающего слушателя традиционного джазового толка. А кроме них, на "Аристократе" те самые иностранные звёзды, которые не забивают "местных" количеством и в то же время задают планку: итальянский трубач Паоло Фрезу (Paolo Fresu) (давний проект "Арт-Мании", который наконец-то блестяще воплотился) и трио израильтянина Авишая Коэна (Avishai Cohen), за первый сольный приезд которого в Россию фестивалю можно сказать спасибо: и больше ничего. Никаких "но", "если бы", "лучше бы". Просто - спасибо. Контрабасист Коэн не только играл отчётливо собственный материал, но показал, что можно биться головой о контрабас без всякого цирка и эпатажа, - просто потому, что ему именно в этот момент нужен максимально возможный перкуссионный эффект. Кроме всего прочего, он умудрился снять большую часть аудитории с кресел, подтянуть её к сцене и заставить танцевать под свою музыку, полиритмия которой совершенно не для средних умов. Специалисты насчитали в квадрате одной из композиций последовательные куски в семь восьмых, девять восьмых, девять восьмых, семь восьмых. Танцевать под это, прямо скажем, непросто: однако люди как минимум пробовали, а значит - эта сложная, искушённая, но свежая и самодостаточная музыка легко достигала не только мозга, а и сердца.
Два дня "Аристократа" - это спектр качественного джаза в диапазоне от бережно и со вкусом поданной традиции (традиции временами почти салонной, почти камерной) до широко трактуемого, размашистого, цветастого contemporary, в котором каждый из слушателей-специалистов, как лоцман в дельте реки, находит своё собственное русло, но при этом ни на секунду не задумывается, куда же он попал: это всё та же река, всё тот же джаз, тут по-прежнему не нужны никакие карты и навигационные пособия. Безусловные лидеры этой сцены - иностранцы. И не потому, что они иностранцы, а потому, что они помоложе наших мэтров и именно они, пожалуй, и отходят от традиции вместо того, чтобы её грамотно и со вкусом хранить. Но это, пожалуй, чистое совпадение, а не концепция или тенденция.
На площадке "Lounge Cafе" происходит то, что и должно: события, близкие людям, способным дать определение термину "лаунж". Ценителю джазовой традиции там делать нечего - в том числе и потому, что ценитель традиции не особенно любит долгие подъёмы и спуски, а к этой площадке придётся спускаться. Moscow Grooves Institute, которые не нуждаются в представлении для определённой прослойки слушателей; Alissid Jazz, которые своей активной работой на стыке всего чего только можно (где есть, разумеется, куда воткнуть импровизационную идею); неутомимый ветеран духовых Анатолий Герасимов, которому и после работы у Дюка Эллингтона (Duke Ellington) не кажется странным поэкспериментировать с DJ Языковым: все это "Lounge Cafe". Единственный недостаток этой площадки, который и удерживает любопытного посетителя от того, чтобы регулярного туда заглядывать - её программа в силу самой постановки задачи слишком напоминает ночной клуб, в который вообще-то можно заглянуть и в самой Москве, выбрав день и ночь по своему вкусу. С учётом иллюминации, барной стойки и флюоресцирующих девушек в белом это может быть даже интереснее; так что не будем задерживаться тут надолго и отправимся дальше, на те сцены, где фестивальное действо имеет более фестивальный оттенок.
Трудно проскочить между площадки "Джжем-сейшн", которая, как и всякий проект "Живого Журнала", умудряется пустить корни посреди ровного поля и своей простотой, доступностью и демократичностью быстро создать толпу. С одной стороны от этой сцены - существующая уже три года площадка "Каприз", с другой - "Партер". А "Джжем-сейшн", придуманный буквально за пять дней до фестиваля и созданный как сцена для музыкантов, ведущих свои блоги в "Живом Журнале", занимает вроде бы невыгодное с точки зрения звука место ровно посередине, заполняется какими-то абсолютно неизвестными широкой аудитории коллективами (ну что такое Залив Кита, Urban Funk Army и Блюз полёта в сравнении с тем же Паоло Фрезу, да даже и с Алексеем Кузнецовым?!) - и начинает, как принято говорить в ЖЖ, "жечь". Быстро появляется ощущение, что именно здесь следовало бы находиться основным организаторам джазовой жизни в Москве, которые предпочли потягивать прохладительные напитки в "Аристократе": да, конечно, со сцены "дЖЖем-сейшна" часто неслись заигранные уже до дыр по причине своей популярности, ритмичности и простоты фанковые стандарты Хэрби Хэнкока (Herbie Hancock), но и прозвучала, например, тема Пэта Мэтини (Pat Metheny) с альбомов конца 70-х, выпущенных ещё на лейбле ECM - а подобное от молодёжи, да ещё на open-air'е, услышишь, мягко говоря, нечасто.
"Каприз", расположенный рядом, честно бился за свою идею - идею околоджазовой танцевальной музыки ретро-толка. Свинг, хастл, классический рок-н-ролл - а равно и симбиоз всего перечисленного, умело и не очень воспроизводимый аудиторией. Почему-то мало кому из молодых посетителей фестиваля приходит в голову, что традиционный джаз был не только "попсой" своего времени, но и практически единственной музыкой, под которую в те времена танцевали молодые люди (хотя посудите сами - стал бы нормальный молодой негр со своей молодой негритянкой учиться танцевать вальс, когда на улице наяривает диксиленд и прочие молодые негры с молодыми негритянками уже вытворяют чёрт знает что?). Обращение к этой стороне ранней джазовой музыки пережило свой ренессанс буквально несколько лет назад, и популярность "Каприза", да и зажигательность музыки, которую на нём исполняют совсем не пожилые музыканты, есть прямое доказательство тому, что это направление надо развивать и дальше. Питерский Swing Couture и московский Gadjes Band - вот, пожалуй, два наиболее характерных коллектива, которые (в отличие от, скажем, чисто блюзового Blues Cousins) ближе всего к тому виду танцевальной импровизационной музыки, который когда-то заставлял часами отплясывать всю Европу и Америку. И хотелось бы сказать "наших бабушек", но не стоит кривить душой: всё-таки в массовом порядке - только Европу и Америку. Но возраст музыкантов, которые любят и пропагандируют эту культуру, позволяет надеяться, что "Каприз" уж точно не будет первым кандидатом "на вылет" в списке площадок фестиваля, если, паче чаяния, такая задача вдруг возникнет.
Ну, а главное буйство плоти происходило, разумеется, на многотысячном "Партере", окружённом живыми изгородями и комплексом скульптур, лестниц и каменных стен перед Парадным Дворцом. "Самая демократичная площадка фестиваля", как это и назвали организаторы, по факту была самой неджазовой и служила основной приманкой для молодёжи, которая до Валерия Пономарёва, наверное, не дорастёт никогда, а до танцев под Swing Couture если и дорастёт, то не самостоятельно, а именно потому, что пришла на "Партер" и в ходе рейда по окрестностям вдруг услышала что-то новое. Разумеется, на "Партере" были и джазоманы самого разного толка (от умудрённых стариков до молодых специалистов, которые всё знают лучше умудрённых стариков), но они захаживали на площадку строго по графику выступлений, отсекая всё то, что к джазу отношения почти не имеет. Впрочем, таких проектов было сравнительно немного: группа Несчастный случай (которая своим юмором настроения никому не испортила так или иначе), Квартал (который, обладая собственным творческим лицом и выдерживая определённую планку качества, тоже совсем не резанул по ушам адептов джазовой традиции) и Оркестр креольского танго Андрея Макаревича. Проект лидера кулинарной передачи "Смак", пожалуй, остаётся самым проблемным и показательным с точки зрения соотношения джаз/массовость коллективом. Макаревича наш народ будет любить несмотря ни на что, и искать этому объяснений бессмысленно. В составе "Оркестра" присутствуют люди калибра барабанщика Сергея Остроумова, которые сделали бы большую честь любому джазовому составу, но, скажем прямо, здесь они играют никаким боком не джаз, а рассуждения Макаревича о том, что именно он додумался брать в состав джазовых музыкантов и привил эту идею отечественной поп-музыке, слегка разбиваются вдребезги об игнорирование им того факта, что это прекрасно делал до него, например, Стинг (Sting) (артистами меньшего калибра попросту пренебрежем). Да и исполняемый материал, среди которого не только загадочное "креольское танго", но и обычные хиты "Машины времени", вызывает сомнение. Но - бог с ним! Макаревич отметился, пиво раскуплено, и Макаревич (надо отдать должное устроителям) - не закрывающий хэдлайнер вечера.
Пограничные проекты "Партера" - это Пакава Ить, дунувшая во множество духовых развесёлую смесь балканской музыки, диксиленда и свадьбы; трудно сказать, чтобы это не было весело и задорно; это эстонский Baltic United с вокалисткой Софией Рубиной, добротно закрывший тематику сильного эстрадного джазового оркестра (разве что слегка затянувший время выступления); это скрипач Феликс Лахути, чья фанковая одержимость по-прежнему вызывает некоторые сомнения в плане чувства меры и музыкального вкуса, но уверенно забивает эти сомнения неиссякаемой энергией и верой музыканта в собственные силы; это французский проект Live is not a picnic (который с его стилизованно полуджазовыми курортными песенками везти из далёкой Франции, быть может, и не стоило - в этом стиле и Россия нашла бы что сказать); это Транс-Атлантик Сергея Чипенко, который со своим плотным и изящным джаз-роком ухватил аудиторию чуть слабее, чем хотелось бы; наконец, это Сергей Мазаев, выступивший с оркестром братьев Ивановых в роли эдакого Джо Кокера (Joe Cocker) - и решивший задачу совершенно блестяще как в аранжированных под оркестр собственных хитах, так и в классическом ритм-энд-блюзе (думается, если бы Кокер услышал исполнение "Unchain My Heart", он бы всерьёз задумался о поднятии интенсивности репетиций). Традиционно уже поразили ещё незнакомую с собой аудиторию три казанских парня из вокального трио JukeBox (а знакомая аудитория была в восторге уже от одного их появления). Не обошлось, разумеется, без традиционной Нино Катамадзе, которая за четыре года Архангельского не создала новых композиций, зато переиздала в очередной новой обложке всё те же самые свои альбомы и вновь спела в ночи необыкновенно развязным голосом "Сулико"; люди продолжают приходить от этого в бешеный восторг, а следовательно - это был всё-таки один из хэдлайнеров, а мнение автора о его полной творческой беспомощности глубоко субъективно. Остаётся только (глубоко субъективно) надеяться, что фестиваль посетил главный санитарный врач России Геннадий Онищенко и вопрос с грузинским присутствием на "Усадьбе" в следующем году будет решён кардинальным образом.
Ну, а главное событие, разумеется, было оставлено на сладкое. Когда уже начало холодать, посетители завернулись в пледы, а счастливые родители малолетних детей с несчастными лицами потащили засыпающих отпрысков к машинам, безнадёжно оглядываясь на сцену, где шли последние приготовления. Маркус Миллер, герой и бог. Человек, который в очередной раз достал бас-кларнет, но которого вряд ли будут называть иначе как басистом. Человек, который играл с Майлсом Дэвисом (Miles Davis) (и у которого, по словам ведущего, в силу этого "жизнь удалась"). Безусловная звезда фестиваля, которая поднимает "Усадьбу. Джаз" в новый раздел мировой табели о рангах.
Артисты такого уровня не бывают плохи. Миллер, правда, давно перестал быть самим собой, и его музыка давно превратилась из чистой музыки в гибрид узнаваемых тем и инструментального шоу, но у него нельзя отнять главного - он продолжает идти в гору, а значит, знает какие-то механизмы того, как делать это шоу интересным и как заставлять узнавать те темы, которые исполняет. На многих площадках фестиваля наверняка нашлись бы отечественные басисты, которые технически могут делать то же самое; но Миллер был первым, и Миллер всё-таки играет музыку. В его исполнении нет бесконечных автоматных очередей, и за двумя соло в каждой композиции, за бесконечным слэпом, за эффектными кунштюками всегда проглядывает то, что изначально он всё-таки играет музыку. Даже если публика уже вынуждает его "показать класс". Это чувствуется на подсознательном уровне, и от его игры остаётся ощущение чистого удовольствия, даже если на словах и начинаешь язвить по поводу того, что приехала-де звезда и устраивает тут цирк. Миллер - это Миллер. Аудитория всего фестиваля собралась именно на "Партере", и что ещё нужно говорить?
Правда, уже после четвёртой композиции, ещё минут за сорок до запланированного фейерверка, Миллер сказал "Москоу, спасибо, бай-бай" и совсем было ушёл со сцены. То ли музыканта подвели часы, то ли он рассчитывал сыграть полчаса вместо полутора - неизвестно. И в какой-то момент создалось впечатление, что фестиваль может закончиться массовым побоищем - с таким, мягко говоря, недоумением публика отреагировала на опустевшую сцену после всего-то получаса игры главного хэдлайнера. Однако Миллер вышел вновь и спросил "естчё?". "Естчё", сказали ему люди, и он играл ещё минут 40-50, после каждой композиции вновь прощаясь - видимо, вынужденный делать хорошую мину и превращать каждую вещь в исполнение на бис, раз уж получился такой прокол с окончанием выступления.
Это никому не испортило настроения. Миллер сделал своё дело, грянули фейерверки, взвыли тысячи молодых глоток, и "Усадьба. Джаз" номер четыре закончилась. И к ней нет никаких решительных претензий. Быть может, и великоваты были очереди за мороженым и на входе - но раз они были, значит, мы с вами были готовы в них стоять. Быть может, и некуда опять было припарковаться - но, в конце концов, нельзя же ради фестиваля снести забор и деревья, которые и есть причина отсутствия места для парковки. Быть может, и летела пыль с гаревых дорожек усадьбы - но не закатывать же их в асфальт раз в год на два дня.
Главное не в этом. Главное в том, что на самый крупный джазовый фестиваль в России приезжают звезды мирового уровня. Всё. Точка. Остальное - дело техники и никогда не делается за один день. Теперь надо просто покупать билеты и вносить предложения. Или сидеть дома, где нет проблем с парковкой, и слушать музыку Маркуса Миллера, скачанную из Интернета в нарушение всех мыслимых законодательств.
4.06.2007, Юрий ЛЬНОГРАДСКИЙ (ЗВУКИ РУ)